Литература

Рассказ Инны Ковылиной

 

ТРУС

Мария проснулась от ощущения, что в комнате кто-то есть. Не может быть – она сама заперла дверь изнутри и оставила ключ в замке. 

Женщина прислушалась. Тишина была абсолютная (что странно для гостиницы). Она закрыла глаза. - Опять эти мои извечные дурацкие страхи. Завтра, вернее уже сегодня, важныйдень и надо выспаться, чтобы голова была ясная. Я сюда приехала для принятияважного решения, можно сказать, определяющего будущее многих людей. 

А встать придётся рано - в центральных гостиницах мест не было из-за какого-то фестиваля, и пришлось бронировать номер в странноприимном доме на окраине города.Отсюда до центра ещё предстоит как-то добираться. Конечно, она понимала, что неявляется главным действующим лицом в предстоящем процессе, однако не могла позволить, чтобы такое решение было принято без её участия. Надо успокоиться и спать. 

Пока она это думала, остатки сна улетучились и ощущение присутствия стало сильнее. Она открыла глаза, села на постели и стала осматривать комнату. По-правде говоря, осматривать было особенно нечего: три на три метра, окно, тумбочка, кровать и шкаф. Дверь в углу … и какое-то движение. 

- Кто здесь? 

Воздух в углу начал уплотняться (а может глаза привыкали к темноте) и появилась фигура человека в камуфляже и каске. Мария натянула одеяло до подбородка и прижалась к спинке кровати. Человек поднял глаза. Он был совсем молодой, с перепачканным чем-то чёрным лицом и потерянным взглядом. Его одежда тоже была жутко грязная, заляпанная чем-то маслянистым и прожжённая в нескольких местах. Какое-то время они смотрели друг на друга. 

- Вы кто? - наконец выдавила женщина.

- Солдат.

- Как Вы здесь оказались?

- Я здесь умер.

- В смысле?

- Всё началось как-то сразу, как только моя часть прибыла на позицию. Танковую атаку мы отбили. Было много убитых. Но они умерли как-то обычно. Для войны обычно. Потом била артиллерия. Била через наши окопы, и я только оглох от грохота. А потом прилетела авиация и земля превратилась в ад. Людей разрывало на части, отрывало конечности, сжигало и изрешечивало осколками. Безумные крики сливались с взрывами. Бесконечная боль и ужас перекашивали лица. Я умер от страха. Не от ранения, не от потери крови и не от болевого шока - от страха боли. Вдруг я увидел своё тело, совершенно неповреждённое, лежащее неподвижно на дне окопа. И понял, что умер. Сам умер. Я просто боялся боли больше, чем смерти. Я трус.

- Почему же ты не убежал?

- Куда бежать, когда вокруг тебя целый океан боли? Да и бежать я тоже боялся. Я же говорю - я трус. 

Он замолчал и в комнате снова повисла тишина. Реальность в сознании Марии распалась на кусочки, как детский пазл, и не особенно спешила складываться обратно.Надо было как-то ей помочь.

- Как тебя зовут? - Сказать Солдату “вы” язык почему-то не повернулся.

- Не помню.

- Когда ты умер? В смысле, сколько прошло времени?

- Не знаю. У нас нет времени.

- У нас? Вас много?

- Много. Может тысячи, а может десятки тысяч. Мы все тогда умерли.

- А почему тогда ты… почему ко мне… меня 

Какие-то кусочки пазла начали складываться. По крайней мере, двинулись навстречу друг другу. Вчера, после того как она оформила заселение и отнесла сумку в номер, встал вопрос о том, как провести вечер. Погода была чудесная, и Мария решила прогуляться.Странноприимный дом был построен при храме, который и сам был построен недавно, на пригорке в излучине реки. В храм Марию не пустили - хоть он и был официально открыт, внутри ещё продолжались отделочные работы. Она дошла до реки, посидела на берегу -  ей всегда нравилось смотреть на воду, а когда шла обратно, увидела группу школьников, стоящих (если можно так сказать о детях данного возраста) вокруг экскурсовода. Мария тихонько подошла послушать. 

Экскурсовод сообщала подросткам, что во время последней войны именно по этому месту проходила главная линия обороны города. Бои были настолько длительными и ожесточёнными, что все близлежащие деревни практически сравняло с землёй. Линия переходила “из рук в руки” несколько раз. Сколько здесь погибло людей - мирных жителей и военнослужащих обеих армий - никто точно не знает: никто не опознавал и не считал погибших, и уж точно никто не собирал и не хоронил фрагменты тел. Земля здесь буквально нашпигована металлом и пропитана кровью. До сих пор при перекапывании огородов находят осколки, гильзы, личные вещи и человеческие кости... Экскурсия двинулась в сторону покрытого травой пригорка, который оказался дотом тех времён, и в котором сейчас был маленький музей. Мария с ними не пошла. 

Она вообще не могла идти - ноги стали “ватными” и не слушались, перед глазамиплыл туман, по спине стекали струйки холодного пота. Она стояла ошеломлённая от услышанного. Она вдруг почувствовала небывалую, бесконечную боль, разлитую вокруг и как будто висящую в воздухе. Больше всего на свете она боялась боли. Хотя такой боли она сама никогда не испытывала, но откуда-то она знала о ней. И боялась.

Свежий ветерок с реки дул в лицо и Мария постепенно приходила в себя. Она побрела обратно в гостиницу. В кафе сидели постояльцы и ужинали. Ей тоже принесли ужин. Автоматически Мария стала есть. Вместе с едой приходило расслабление, а свежий ароматный чай и беззаботные разговоры сидящих за соседними столиками людей вернули обычные чувства. Она ещё немного посидела и даже перекинулась парой фраз с соседями - о чудесной погоде и живописной природе. Когда за окном стали сгущаться сумерки, Мария пошла спать.

- Кажется я понимаю, почему ты пришёл ко мне... Вы страдаете?

- Нет. Не то чтобы… Нас как бы выдернули. Мы не были готовы. Мы неправильно умерли. Я не умею объяснить тебе. У каждого из нас остался свой эмоциональный груз: страх, разочарование, вина, беспомощность, ненависть, обида… Эмоции можно изменять только пока ты живёшь. А здесь они связывают и тяготят, не дают двигаться. Мы как бы заблудились в дороге.

- Вам можно как-нибудь помочь?

- Я не знаю, кто и как мог бы нам помочь. Есть люди, которые что-то делают. Вот,храм построили, и у нас появилась вера, что мы не позабыты Богом. А ты можешь помочь самой себе.

- В смысле?

- Освободи себя. Не позволяй страху управлять тобой. Живи как сама хочешь.Делай что нравится.

Мы опять помолчали. Мария чувствовала, что должна что-то сказать. Или поблагодарить. Но всё, что приходило в голову казалось каким-то глупым и банальным.

- А с тобой … с вами что будет?

- Не знаю. Мы все умерли так же как жили - по чужой воле, по чужому сценарию, как должны были. Ну, кроме меня - я умер как трус.

- Как видишь, я тоже та ещё трусиха, хоть и войны сейчас нет... А может быть ты просто не захотел умирать по чужой воле?

- Эта мысль… другая. - после паузы голос Солдата звучал глухо. - Спасибо. Мне нужно уходить.

- И тебе спасибо… Вам всем спасибо…

Комната опустела. Мария лежала с открытыми глазами и ни о чём не думала. Мир оставался развалившимся пазлом. За окном занимался новый день. Уже вовсю пели птицы. Переключившись на звуки рассвета, Мария не заметила, как уснула. 

Будильник прозвенел не взирая ни на что. Мария умылась, оделась, позавтракала в кафе и попросила вызвать ей такси: расколотость внутренней картины мира предвещала временный географический кретинизм и женщина не решилась добираться до места совещания на общественном транспорте.

Сидя на заднем сиденье такси она пыталась думать о чём-нибудь важном, но в голове вертелась одна единственная фраза: “Делай что нравится… Делай что нравится…Делай что нравится…” А что ей нравится? Она привыкла делать то, что нужно, что правильно, что рентабельно, что будет лучше… что привыкла, наконец. Мария вспомнила, как в юности любила ходить на пустырь, где росло много цветов: ромашки, колокольчики, иван-чай, одуванчики, лютики, сурепка и ещё много других, названий которых она не знала. Она всегда очень любила цветы. Но не срезанные, а живые, растущие. Хотя у неё никогда не было ни дачи, ни даже полисадника - она жила в огромных многоэтажках, которыми были застроены спальные районы.

В глаза бросилась проплывающая мимо вывеска: Магазин Сети “Мир Цветов” -всегда свежие цветы из наших питомников.

- Остановите, пожалуйста. - сказала Мария, удивляясь собственным словам. 

- Здесь?

- Да. Прямо здесь.  - Мария расплатилась и пошла в магазин.

Почти всё внутреннее пространство магазина было заставлено вёдрами с цветами оставляя узкий проход для посетителей. Стены справа и слева были увешаны цветочными горшками. На прилавке у дальней стены красовались мастерски оставленные букеты. Продавщица явно скучала - в столь ранний час покупателей ещё не было.

- Чем могу помочь?

- Не знаю… Наверное мне нужны цветы.

- У Вас какое-то событие или просто для украшения?

Для украшения… Можно я пока посмотрю?

- Смотрите. - пожала плечами продавщица. Однако, ей всё-таки очень хотелось поговорить. - У нас все цветы свежие - каждый день привозят из питомников. Сейчас начинается пора тюльпанов, поэтому их больше всего. Но тюльпаны я бы не советовала покупать для украшения - они быстро вянут. Возьмите лилии или герберы…

- А это тоже тюльпаны? Первый раз такие вижу - белые, как снег.

- Эти? Недавно вывели - новый сорт. Но, на мой взгляд, неудачный. Цвет не популярный. Людям нравятся яркие цветы - красные, жёлтые, фиолетовые. А эти куда годятся? Разве что на кладбище… - увидев сияющее лицо Марии продавщица осеклась. - Желаете купить? Может быть сделать букет?

- Нет. Мне нужны несрезанные. В смысле, чтобы посадить.

- У нас только срезанные. Это Вам в питомник надо ехать. Но я могу позвонить и узнать, есть ли ещё такие. У нас несколько питомников в разных предместьях. -Продавщица достала телефон. - Сколько вы хотите?

А сколько есть?

Через пару минут странная покупательница уже разговаривала с управляющим питомниками сети “Мир Цветов”. Белоснежные тюльпаны были, в разных питомниках, б`ольшая часть ещё на выгонке.

- Если хотите, мы можем послать машину, она соберёт все имеющиеся в наличии и привезёт Вам в течении двух-трёх часов. Заказ можете оформить в магазине, счётмы пришлём с водителем, оплатите через мобильный банковский терминал – все наши машины оборудованы такими.

(Чтож, в этот раз терапевтический шопинг не удался. - С некоторым сожалениемподумала Мария. Но тут же обрадовалась, что так предусмотрительно перевела деньги на “командировочный” счёт.)

Покончив с оформлением заказа, Мария поблагодарила продавщицу и пошла к выходу. От дверей она вернулась.

- Не могли бы Вы мне ещё помочь? Дело в том, что я не умею сажать цветы -никогда этим не занималась. Как это делается? Это же наверняка просто?Продавщица достала откуда-то садовую лопатку и положила на прилавок.

- Вот. Копаете ямку сантиметров 10-15. Аккуратно достаёте саженец из гнезда. У тюльпанов есть луковицы. Луковицу помещаете в ямку и засыпаете землёй. Всё. Очень просто.

- Спасибо!

- Возьмите ещё это. - Рядом с садовой лопаткой она положила пару ярко-розовых прорезиненных перчаток.

Мария расплатилась, сложила покупки в сумочку, попрощалась с продавщицей и вышла из магазина. Суета и шум на улице заставили её вспомнить, зачем она приехала в город, и она набрала номер телефона дежурного секретаря.

- Центральный офис. Чем могу помочь?

- Это Мария Игоревна. Дело в том, что я не смогу приехать сегодня, к сожалению.

- Хорошо, я передам господину председателю, что Вас не будет. Спасибо, что сообщили. Хорошего дня.

Мария с удивлением посмотрела на телефон.

(И всё? Так просто? Даже не поинтересовались, по какой причине она не может приехать). Она попробовала обидеться. (С другой стороны, не пришлось врать. А настоящая причина выглядела бы совершенно глупо.) Вздохнув, она пошла искать стоянку такси. По возвращении Мария первым делом отправилась к настоятелю храма, чтобы попросить разрешения посадить цветы. Лужайка-пустырь вокруг храма была ещё не “облагорожена” и настоятель разрешение дал, предупредив, что денег на ландшафтный дизайн нет и свободных людей тоже - все заняты на отделочных работах внутри.

- А как Вы собираетесь сажать?

- Вот этим. - Мария достала из сумочки садовую лопатку.

- Ну-ну. - сказал настоятель - Бог Вам в помощь.

Грузовик был заставлен поддонами с саженцами, в три этажа. Но Мария ещё не вполне осознавала их точное количество и объём предстоящей работы.

- Чуть не забыл, - весело воскликнул водитель, передав женщине конверт со счётом. - там ещё в кабине один - красный. Управляющий сказал “для круглогосчёта”, а белые закончились.

- Для какого “круглого счёта”?

- Не знаю. Я только доставил. Счёт у вас, а терминал в кабине. Красный там же, на сиденье.

Мария открыла конверт - счёт был действительно круглый. Ещё раз вздохнув о несостоявшемся шопинге, она пошла к кабине оплачивать покупку, а водитель принялся выставлять поддоны на площадку у ступеней храма.  

Трава мешала. Конечно, она была не очень густая, а в некоторых местах её вообщене было. Но там, где она была, она мешала. Через пару часов работы (Ямка-достать-посадить-засыпать… Ямка-достать- посадить-засыпать… Ямка-достать- посадить-засыпать…) заболела спина. Хорошо, что у неё с собой были “походные” джинсы - в них работать было удобнее, чем в юбке. К тому же - хоть какая-то защита для коленей. О времени лучше не думать (Ямка-достать- посадить-засыпать…). И лучше не смотреть, сколько ещё саженцев осталось (Ямка-достать- посадить-засыпать…). Просто продолжатьделать.

Пришёл мужчина с лопатой - наверное, из дома неподалёку - и молча начал сниматьдёрн с травой. Потом подошли женщины из странноприимного дома - Мария видела их на кухне - и попросились в помощницы.

- Конечно. Я буду очень рада. - улыбнулась им Мария.

Рабочие из храма вышли на перерыв. Постояли у ступеней. Ушли. Вернулись с лопатами. Проходивший мимо настоятель ничего не сказал. Подошли ещё женщины - возможно из домов по-соседству. Пробегавшие мимо подростки остановились, какое-товремя смотрели, а потом тоже стали помогать. К вечеру все цветы были посажены вокруг храма, кроме красного. Мария решала, куда его лучше посадить, когда к ней подошла одна из женщин и сказала, что у неё есть садовый вазон, который она всё равно собиралась кому-нибудь отдать. Вазон поставили у ступеней и Мария посадила в него красный тюльпан.  

- Сюда бы ещё петунью или виолу. Или незабудки. Чтобы тюльпану не скучно было.- сказала женщина.

- Посадите, пожалуйста. Если будет желание. Я завтра уезжаю.

- Почему ж не посадить? Посажу. У меня этого добра много в саду. А Вы что ж, неувидите свою работу, когда всё распустится?

- Может быть увижу. А если не увижу - представлю.

И Мария уехала на следующее утро.

Она работала на прежнем месте, и училась. Сначала - на садовника. Потом – на ландшафтного дизайнера. Она разбила клумбы вокруг своей многоэтажки. Потом – под окнами своих родителей. Предложила подруге устроить у неё на даче альпийскую горку. Соседи тоже захотели. Мария переходила с участка на участок. Её стали приглашать районные самоуправления. Потом стали приходить приглашения на участие в проектах и выставках. Она чувствовала себя совершенно счастливой - она делала то, что нравится.

Однажды поздно вечером, “гуляя по просторам” всемирной сети в поисках красивых ландшафтов, Мария увидела знакомые очертания. Ослепительно белое здание словно парило в ярко-голубом небе на облаке из белых цветов. Внизу серебристая лента узенькой речки огибала зелёный холм, на котором стоял храм. Справа и слева, и где-то вдалеке росли тонкие деревца в прозрачной зелёной листве...

Перейдя по картинке, она обнаружила интервью с художником, который ездит повсей стране и пишет пейзажи с храмами. Как он сам рассказывал, этот храм на окраине города был новым и, с художественной точки зрения, неинтересным: вокруг неухоженный пустырь, лестница не достроена… Художник приехал сюда, чтобы устроить выставку своих работ в зале странноприимного дома. Но, когда он вернулся через пару месяцев, всё преобразилось, как по волшебству - всё было зелено вокруг, а храм буквально утопалв море белоснежных тюльпанов. Особенно чудесный вид открывался, если смотреть немного снизу, из ложбинки на другом берегу речки…

Мария не дочитала интервью до конца - она покупала билет на экспресс-поезд.

Она стояла у храма. Тюльпанов не было. На площадке стояли поддоны с другими цветами - красными, жёлтыми, фиолетовыми. Были и белые, но немного. Несколько работников в спецовках службы озеленения сажали цветы в размеченные очертания будущих клумб. В окрестных садах цвели яблони и черёмуха. В небе носились стрижи и ещё какие-то маленькие быстрые птички, и громко чирикали. Пролетели в своём причудливом танце две жёлтые бабочки. Было хорошо и весело. Но её тюльпанов небыло.

Вообще-то она, как специалист, знала, что их не будет - она много чего сделала неправильно в тот, первый, раз. Нужно было взять на анализ почву, чтобы определить, какие удобрения внести. Нужно было поинтересоваться в питомнике, какой уровень освещённости и влажности подходит для этого сорта. И ещё много чего.

Она обошла храм. Кроме тюльпанов не было чего-то ещё. Проходя мимо музея, она поняла, чего не было - боли. Воздух был свежий и какой-то особенно лёгкий, пропитанный запахами цветущих деревьев. Казалось, что если достаточно высоко подпрыгнуть, то можно взлететь.

Мария подошла к лестнице, возле которой стоял вазон. В нём цвели весёлые голубые незабудки, заботливо окружившие единственный красный тюльпан. Рядом стояла скамейка, на которую Мария присела, чтобы отдохнуть перед тем, как отправиться обратно на вокзал.

- Я ждал тебя. - голос соткался из воздуха - Они все ушли.

- Почему ты не ушёл со всеми?

- Я хотел поблагодарить тебя.

- Я ничего особенного не сделала.

- Ты принесла радость. Эмоции радости всегда сильнее эмоций страха.

- Я тоже благодарна тебе. И вам всем. За другую жизнь.  

Мария сидела на скамеечке, подставляя лицо прохладному ветерку с речки. Жизнь была бесконечно прекрасна. Мир был безудержно красив.

- Я ухожу.

- Да. - Мария не знала, как прощаются в подобных случаях.

Налетел порыв ветра. Тюльпан качнулся и как-то “приземлился”. Словно стал нижеи мягче. Пора было и ей уходить.

Проходивший мимо настоятель её узнал. Присел рядом. Они поздоровались.

- Ваши тюльпаны… - он как будто извинялся.

- Ничего страшного. Это нормально.

- С каждым годом их становилось всё меньше, пока совсем не осталось. Мыпригласили ландшафтного дизайнера, и она решила разбить разноцветныеклумбы. Сказала, что если все цветы будут белые, то это будет выглядеть как саван. А людям больше нравятся яркие, жизнерадостные цветы.

- Конечно. Радость всегда сильнее….

 

ИННА КОВЫЛИНА

 

                          ***

Драконы спят. Встречай, Свобода!

Хочу – плыву, хочу – лечу.

Замолкни, злобный ‘глас народа’!

Мне всё на свете по плечу.

Да, весела! О, да, беспечна!

Под каблучками – пух и прах.

Пусть не для всех, пускай не вечно –

Пою, живу в своих стихах.

Настойчив злобный ‘глас народа’ –

Клевещет, воет и ревёт.

Своё уродство, моя Свобода

Ему покоя не даёт.

Сейчас разбудит. И драконы

Сетями станут меня ловить:

Сеть состраданья, сеть закона –

Прочней каната сетей тех нить.

Но я свободна! Как вольный ветер –

Хочу – плыву, хочу – лечу.

Поглажу спины, отброшу сети,

И всех драконов ПРИРУЧУ.

 

                     Ноябрь

Серый снег, тот, что капает с неба, -

Не решил ещё, снег он иль дождь –

В мир приносит холодную небыль,

В кровь вливает холодную дрожь.

Серый дом – неживой, неприметный.

Взгляды серые – мимо и прочь.

Серый день перейдёт незаметно

В чёрно-серую мутную ночь.

                                            

   Здравица Русскому Языку

 

Ты – свет, из тьмы манящий

                  всех, жаждущих улова.

Преобразуещь в Разум

                  пытливый дерзкий ум.

Ты – искра Дара Речи,

                  магическое Слово,

КОЛОдец вечных Знаний,

                  исток текучих дум.

Ты – свет звезды далёкой,

                 вблизи – пожаром пышешь.

В том пламени сгорают

                 тенёта мутных уз.

Расправив звуки-крылья,

                 поёшь, летишь и дышишь,

Ведёшь поэтов души

                 в страну Весталок-Муз.

Ты – Солнце на восходе:

                 ты – древний, и ты – юный.

Буди людские души,

                 как разбудил мою!

Буди Любовь и Веру,

                 расплавив сон чугунный!

К тебе из тьмы взываю

                 и здравицу пою!

                          

                     * * *

Застегнув на все застёжки

Тёплой мантии края,

Бродит по кривым дорожкам

Призрачное Я-Не-Я.

Зрит цветущие долины,

Золотые берега.

Только всё – наполовину,

Сквозь туманы и снега.

Слышит птиц далёких пенье,

Шелест ветра, шум лесов.

Только всё – через гуденье

Незнакомых голосов.

Страшный мир, холодный, чуждый.

А под мантией тепло.

Душно. Ткани скрип натужный…

Больно… Рвано… Потекло…

В щель меж рваными краями

Посмотри. Сними узду.

И увидишь над горами

Путеводную звезду.

 

         * * *

Я закрываю глаза –

Я растворяюсь во времени.

Вечных небес бирюза

Мягко пульсирует в темени.

Свет золотистый течёт –

Струи вплетаются в волосы.

Шёпот целует в плечо

Низким и бархатным голосом.

Танец пьянит и кружит,

В гибкости и в невесомости.

Свет и течёт и дрожит,

Мир низводя до условности.

Жизни песок золотой

Тропкой извилистой стелется…

Словно и не было той,

Сладкой, но горькой,

                       безделицы.

 

* * *

Твоя вероятность просчитана –

Один на четыреста тысяч –

С кленовых пергаментов считана,

Уменьшить нельзя, и превысить.

Но тает наш мир пластилиновый

Под Ангелов жаркими взглядами.

И горы стекают лавинами,

И падают звёзды снарядами.

Неведом художник таинственный.

Запутан узор непонятный.

Четыреста тысяч... Единственный,

А значит – такой вероятный

 

 

* * *

Расслабьте ваши мышцы,

Расслабьте ваши мысли.

Пускай мечи и копья

                     повыпадут из рук.

Откройте все забрала,

Закройте все «орала»

Пусть тишина, как воздух,

                     заполнит всё вокруг.

Снимите ваши шпоры,

Раздвиньте ваши шоры,

Пускай польётся лёгкость

                    в разжатых кулаках.

Пусть разожмутся зубы,

В улыбке дрогнут губы,

Пусть позабудут ноги

                    о твёрдых каблуках.

И медленно вдыхайте,

И нежно выдыхайте,

Мешая с кислородом

                    покой и тишину,

И Бога пробужденье,

И светом наслажденье,

И мир, такой прекрасный,

                   забывший про войну. 

Мне очень нужно верить, что однажды 
Земля очистится от горьких слов...
Фортуна улыбнётся нам! Опять же -
В безрыбье есть надежда на улов!

Что в церковь я пойду не в воскресенье,
Не в праздник, а когда душа зовёт. 
Не ставьте мою веру под сомненье, 
Моё в канонах сердце не поёт. 

Хочу я понимать природы мысли... 
Ну почему у нас все время льёт?
А на Гаити солнце. Вот, что если 
Посаженное семя не взойдёт? 

Мне очень нужно верить, что затылок 
Однажды сменит доброе лицо, 
Оно подарит тысячу улыбок.
Прольет защиту Лада на крыльцо.

Мне очень нужно верить что когда-то
Всё без сомненья так произойдёт.
Мы станем в миг душой богаты. 
Вдруг мой настанет месяц, день и год.

 Стихи Ульяны

Мой  Мир

 

                    ***

Летний дождь – небес подарок –

Смоет пыли липкий воск,

Семицветьем лёгких арок

К волшебству построит мост.

 

В белом платье подвенечном,

В ярком золоте, в цвету –

Мир беспечно, бесконечно

Дарит людям красоту.

                       

Июль

 

Усталое солнце над рощей

Июль раскалил до бела,

И дышит над речкою тощей,

Что морем весною была.

 

По озера бледному блюду –

Кочующей ряски поля.

И слёзы фиалок повсюду.

И кровь земляничных полян.

Унылы и томны берёзы,

Корней засыхают мосты.

А зной, невзирая на слёзы,

В небесной лазури застыл.

        

Спит река

 

Ночь бездонна и легка -

                     Спит река.

И ни звуков, ни теней

                     Нет над ней.

А туман, что над водой

                      Пеленой

Белым пухом всё укрыл

                      И застыл.

Под дыханье ветерка

                      Спит река.

А на ней, как мел бледна,

                      Спит луна.

И, качаяся во сне

                       По весне,

Мирно дремлют камыши –

                       Ни души.

                       

Август

 

Август –

     Яблок корзинка на столике сада.

Август –

     Белых туманов ночная прохлада.

Август –

     Звёзды так близко – рукой дотянуться.

Август...

     Тёплого моря душою коснуться.

Август.

     Добрый и мудрый, пахнущий мятой.

Август –

     Чутким безмолвием полны закаты.

Август.

     С зеленью глаз, со спокойствием света.

Август –

     Как поцелуй уходящего лета.

                       

Весна

 

Ах, что же происходит?

От липких почек вишни

Как аромат, исходит

Хмельное чудо жизни.

И небо солнцем дышит,

Пропитан бризом воздух,

На речке бархат вышит

В слепящих быстрых звёздах.

Пролило солнце радость –

Ворвалась радость в душу.

Неведомая сладость

Тоски оковы рушит.

И хочется до боли

Любить, смеяться, петь,

Свободно вскинуть руки

И к солнцу полететь.

                      

Летние вечера

 

Боже мой! Какая сладость

В летних вечерах таится.

Жизни вечность, сердца младость

Паутинкою искрится.

Боже мой! Какая томность,

Беспредельное безмолвье,

Синих облаков бездомность,

Запах сена в изголовье.

Напоён теплом и хлебом,

Ветер стих – устал кружиться.

Фиолетовое небо

В травы летние ложится.

Боже мой! Какая нега.

И ничто не движет нами.

От безудержного бега

Дайте отдых вечерами.

 

Ночь

 

Сквозь щель в окне густая ночь сочится,

Раскрытых глаз созвездия туша.

Настойчиво в виски мои стучится

Живая воспалённая душа.

 

И снова мысли захлестнут потоком

Догадок, и сомнений, и прозрений.

Нагая истина ударит током,

И вырастает тайный смысл знамений

Горячими оплывшими свечами.

И логики спадает балдахин.

Бездонными, безумными ночами

Рождаются идеи и стихи.

 

В путь

 

Давно уж ночи впали в сон –

Стояли, да стояли.

Но жизнь – как торт «Наполеон» -

Слоями, да слоями.

И вот опять труба зовёт,

И свёрнут в сумку лагерь,

Залит костёр, конвертный код

Пестрит на новом флаге.

Вновь километров перепад –

Шкала дороги вьётся

Вслед за глазами, на закат,

Где тонет в море солнце.

И белой ночи стрекоза

Стряхнула пыль закона.

Мир отодвинулся назад,

Мелькнув в окне вагона.

                      

Мой Мир

 

Разлилась по Миру

                  Ясная Заря.

Быть сегодня пиру –

                  Веселюсь не зря.

Распевайтесь, птицы,

                  Разгуляйся, лес.

Где-то здесь творится

                  Радость до небес.

Разгорайся, Солнце,

                  Разгоняй тоску.

Босиком пройдёмся

                  Вдоль, да по песку.

Будет в думах благость.

Будет в душах пир.

Если в мире Радость,

Значит будет Мир.

Моя  Любовь

                        ***

Мысли – сознанья слои.

Мир этот – опыт астральный.

Образы, чувства – мои,

Но человек – нереальный.

                        ***

 

Я закрою глаза – там ты.

Я открою глаза – там ты.

Как же эти слова просты.

Как же лица вокруг пусты.

             Вот и всё. Унесло листы.

             И сломало дождём кусты.

             Я открою глаза – там ты.

             Я закрою глаза – там ты.

                       

Воспоминание

                        

Позабытые дни вновь отточены копьями –

С неба падало счастье белыми хлопьями.

И смотрело сквозь ветки высокими звёздами

И твоими глазами волшебно-серьёзными.

Губы пахли мятой, ромашкой – волосы.

Колдовала ночь тёмно-синим голосом.

Замирало сердце, дышало нежностью.

И казалось – сказка будет вечностью.

Но судьбы зигзагам предсказаний нет –

По горящим искрам уходящий след.

Мелких нет несчастий, есть одна беда.

Мир растаял. В землю утекла вода.

 

                              ***

 

Позволь же мне любить тебя, пока

В душе моей живёт ещё строка,

И розами слова благоухают,

И музыкой бессонницы стихают.

Как серый камень на заре, пылает

Мой воспалённый мозг. И застилает

Его пожар мои глаза, как стих,

Когда твой образ возникает в них.

Быть может я опять сошла с ума.

Но рифмами полна моя сума.

И сторож спит. Тяжёлый сбит замок.

По нитке с миру. Что ж – кто сколько смог.

На крылья хватит. С колокольни чтобы.

Позволь, я к солнцу, чтобы обожгло бы.

Чтоб заревом забился этот час.

Позволь мне так любить тебя сейчас.

                      

Объяснение

 

Я распята на кресте дорог.

Я лечу на все четыре стороны:

Счастьем – белым лебедем в острог,

Горем – в светлый терем чёрным вороном.

Что ж ты, милый, рваным строем пик

Прячешь неизбежность изменений.

Вижу – завела тебя в тупик

Сложность лабиринта объяснений.

Нет, не нужно, милый, глупых фраз.

Не трудись, не выжимай банальности.

Я читаю по движеньям глаз,

Лживых и испуганных до крайности –

Что потерян путеводный знак,

Что любви ненужной вышел срок ...

Полно, милый, это всё не так.

Это проще. Видно ты не смог

Быть распятым на кресте дорог.

                         

Пожар

 

Пылала вся земля, безумна и крылата.

Взлетали языки горящих тополей.

И каплями с осин расплавленное злато

Стекало в глубину трепещущих аллей.

Природой правил Марс – жестокая планета,

Взрывающихся дней негласный властелин.

И лился с высоты поток пьянящий света,

Заполнив мир собой – от неба до земли.

Я грезила огнём. Я бабочкою белой

Кружилась, растеряв в пути остатки сил.

Я грезиза огнём. Такой слепой и смелой

Я бросилась сама к тому, кто мне светил.

Я бросилась сама. И жёг невыносимо

Огонь твоей любви и пламень губ твоих.

И каплями с ветвей расплавленной осины

Я счастие своё делила на двоих.

Чернела вся земля. Золою был застелен

Перегоревший сад. И корчилась ветла.

Косой дымился луч ... Ты знал, что был смертелен

Тот нестерпимый жар. Он сжёг меня дотла.

 

                               ***

 

Утро накатится мимо,

Боль занемеет, когда

Молча и неотвартимо

Двинется всё в никуда.

Можно собрать листочки

С синим наклоном смысла,

Всё, до последней точки,

Кинуть в пожар завислый.

Можно навек уснуть,

Призрачной стать и томной.

Можно себя швырнуть

В омут страстей бездонный.

Можно всё напрочь забыть –

Сильной быть вновь и слабой,

Весёлой и грустной быть,

Или казаться хотя бы.

Можно с начала начать.

Время – оно поможет.

Ведь воск – это та же свеча ...

Вот только гореть не может.

                               ***

 Я боялась спугнуть эту нежность,

Эту томность заломленных рук.

Я старалась прогнать неизбежность,

Как навязчивый, липкий недуг.

Солнце в тысячи звёзд раскололось,

Рассыпая волшебный свой дар.

Я вдыхала твой ласковый голос,

Я пила сладко-синий нектар.

Сто часов ... Не заметив подмену,

Укатилось судьбы колесо.

Превратился в прибрежную пену

Этот дивный и призрачный сон.

                              ***

 

Я счастлива, что глажу эти руки,

И волосы целую, и глаза.

И не нужны советы и поруки.

И, чтоб ни попросить, ни приказать,

А просто знать. И улетать всё выше.

Да. Просто знать. И прикорнуть к плечу.

Ты всё поймёшь, почувствуешь, услышишь.

И сделаешь всё так, как я хочу.

Я счастлива! Откуда столько силы?

И веры в волшебство, и чистоты.

Слова глупы. Ты им не верь, мой милый.

Всё будет только так, как хочешь ты.

                            ***

А может я придумала тебя?

Твой голос тихий, шёлковые руки ...

В тот час, когда мне ангелы трубят,

В плену бессонниц липких, иль от скуки.

А может сочинила я тебя?

Как сочиняют музыку, сонеты.

В тот сладкий час, когда деревья спят,

И замедляет свой полёт планета.

А может я тебя изобрела? –

По венам электричество струится.

За спину – восковые два крыла –

И в высоту, где солнце, ветер, птицы ...

Конечно. Я придумала тебя.

Конечно же. Тебя я сочинила.

А музыка ... То ангелы трубят.

А крылья ... Просто сердце защемило.

                           ***

 

Солнечный свет разливается негой,

Мягко течёт по горячим плечам.

Стану твоею альфой-омегой.

Станешь моим началом начал.

 

Ветер щекочет и путает мысли.

Где-то внутри вырастает вопрос:

Может быть нет здесь ни капельки смысла…

Может быть эта весна не всерьёз…

 

Солнечный ветер пахнет цветами.

Воздух наполнен трелями птиц.

Что-то случилось именно с нами,

Что-то без времени и без границ.

 

Сон или явь? Засыпать иль проснуться?

Крылья расправь и теченье лови.

Чтобы мы снова могли окунуться

В вечное море вечной любви.

                      

Свадебное платье

 

Отложена иголка –

Ты спи ещё пока,

Творение из шёлка

Парного молока.

                 Тепла волна жемчужин.

                 И, словно невсерьёз,

                 Склонились к пене кружев

                 Бутоны белых роз.

А время подкрадётся

Неслышно, словно тень, -

Творение проснётся,

Как бабочка, на день.

                Проснётся, улыбнётся,

                Оборотясь судьбой.

                И в новом свете солнца

                Предстанет пред тобой

Душа моя – девчёнка,

Смущённая слегка,

Вся в облаке из шёлка

Парного молока. 

 

Колыбельная Анюте.

 

 У окна тоскует свечка ...

Ты усни, моё Сердечко.

Обними покрепче мишку –

За день вы устали слишком.

Уложу тебя в кроватку.

Спи, Малышка, сладко-сладко.

Тихо дышит ночь в окошко,

На диване дремлет кошка,

В облаках луна плывёт –

Зайке песенку поёт.

Подпою и я немножко.

Засыпай скорее, Крошка.

На свечу слетелись сказки.

И закрылись твои глазки.

Я дыханье затаю –

Баю – баюшки – баю.

 

Прощаю

 

Пусть небо слёзы роняет,

Дождём проливая грусть.

Оно ли тебя не знает?

Пусть небо рыдает. Пусть.

Мы – люди. Всего лишь люди

Под грузом своих потерь.

Так было. Но больше не будет –

Я не закрываю дверь.

В безвременьи нет печали.

И не о чем мне просить.

И, если небо пощает,

Кто я, чтобы не простить 

 

                     ***

 

Энергии движенье –

Живой души поток.

Возникло притяженье

Меж нами, словно ток.

Глаз золотистый омут

Потерь скрывает мрак.

А мы забыли, кто мы,

Приблизившись на шаг.

Я чувствую до сути

Я вижу до глубин ...

Всю жизнь мою в минуте,

Как в капле, пригуби.

Творения искусство -

В сознаньи нашем сдвиг.

Реальны только чувства,

И только этот миг.

Моя  Душа

 

                         ***

 Вопрос резонный: где смысл скрыт

Всех этих крючков  и точек?

Заточен грифель, блокнот открыт ...

Но главное – между строчек

                        ***

 Что написано пером – можно вычеркнуть,

Шлёпнуть кляксу или ластиком стереть,

Вырвать листик, чиркнуть спичкой, просто выкинуть,

Или в самый дальний ящик запереть.

Только жизнь – она не писана, не черчена,

Хоть и кажется то прозой, то стихом.

Сколько в ней всего накручено-наверчено,

В ряд расставлено, навалено верхом.

Нет у нас черновиков и упражнений,

Репетиций нет, и дублей нет, и схем.

Сколько жизней – столько почерков и мнений,

Столько счастий, и несчастий, и проблем.

Но прошу я Вечной Леты Преподобность –

Пусть простит и, несмотря на все грехи,

Сохранит больной души моей способность

Перехода с прозы жизни на стихи.

                        ***

Опять в висках моих дрожит

                                                       хмель.

И просыпается в душе

                                                       трель.

Я знала, он не навсегда

                                                       стих –

Вступает вновь в свои права

                                                       стих.

Крылатый ангел в череде

                                                       снов.

И мне опять не подобрать

                                                       слов.

Густая капает с гвоздей

                                                      кровь –

Вещает Дух через уста –

                                                      вновь.

И вознесясь из грешных сих

                                                      мест,

Оставил вечный нам нести

                                                     крест.

                        ***

 

Долгим сжигающим взглядом

День мой из дыма блестит.

Мозг разъедающим ядом

Мне одиночество мстит.

Вечер мельканьем казался

Рук незнакомых и глаз,

Плеч моих жарко касался

Лживою пышностью фраз.

В зыбком хрустальном бокале

С терпким безумством на дне

Острые искры скакали

И отражались во мне.

Призрак, немой и печальный,

Свеч выпивает уют.

И из углов моей спальни

Тени густые встают.

В снежном хоронят убранстве

Времени смутный резерв –

Я растворяюсь в пространстве

Вся превращённая в нерв.

 

Горит свеча

 

Струится время, словно дым,

И розы чуть горчат.

И мир становится седым,

Когда горит свеча.

Обнимет ночь крылом совы,

И шаль стечёт с плеча.

И всё становится живым,

Когда горит свеча.

Теплеет музыка теней,

И, пряно-горяча,

Душа ранимей и сильней,

Когда горит свеча.

                      ***

(бабушке)

 

Юность – полёт и беспечность,

Пыл и наивность речей.

Юность кричала:  ты – вечность!

Старость шепнёт:  ты  - ничей.

Юность не знала сомнений.

Юность не знала седин.

Юность твердила:  ты – гений!

Старость шепнёт:  ты – один.

Флирт и друзья, дети, внуки ...

Всё. Ты один и ничей.

Но. Нет ни муки ни скуки.

И замолчал казначей.

Мир с высоты лишь дороже,

Краше мирка твоего.

И понимаешь:  ты – Божий,

Вечный ребёнок Его.

 

                   ***

 

Ночь  - небесное творенье.

В синем храме тишины

Слышно Вечности движенье,

Душ вибрации слышны.

Беспредельна, беспредметна,

Как любовь и чистота,

Разливаясь незаметно,

В Мир приходит Красота.

Так волшебно, и так просто

Дышит жизнь: покой, полёт ...

Это сердце, словно остров,

В синей Вечности плывёт

                  ***

 

Стихи оставили меня,

И в сердце флейта замолчала.

Неотличим день ото дня.

И нет конца. И нет начала.

В безчувствии чего желать?

В безмыслии куда стремиться?

Безвременья седая гладь

В безмолвии души таится.

Устала. Выбилась. Без сил.

И в суете не видно Бога.

Но кто бы что бы ни просил –

У каждого своя дорога.

В неведеньи мы ткём свой путь,

Свой век, свою земную тайну.

И я пойму когда-нибудь –

Моё безделье не случайно.

В бездвижье не живёт душа.

В бездушии мертвеет тело.

И Бог приходит неспеша.

Куда б я мчаться ни хотела.

Тогда, как сполохи огня,

Родится вновь живое слово.

Стихи оставили меня...

Чтобы ко мне вернуться снова.

 

                      ***

Жить с любовью – искусство,

Где не властвует власть.

Ведь любовь – это чувство,

Ну а страсть – только страсть.

Диких мыслей распутство

Накуражится всласть.

Интуиция – чувство,

Доказательство – страсть.

Слов разнузданных буйство –

Запалить и пропасть.

Понимание – чувство,

Информация – страсть.

Воспевая холуйство,

Раб лишь учится красть.

Сопричастие - чувство,

Поклонение – страсть.

                      ***

Стихи рождаются в ночи –

Когда на ушко кот мурчит.

Стихи рождаются с утра –

Когда земля ещё сыра.

Стихи плывут при свете дня –

Вокруг меня. И сквозь меня.

Стихи и вечером со мной –

И без луны. И под луной.

Стихи как ветер. Как вода.

Они повсюду и всегда.

                        Без названья

Неспокойно и тревожно…

Предвкушение? Тоска?

Так круженье безнадёжно

Белой вишни лепестка.

Беспредметная тревога,

Беспричинная печаль…

В небе белая дорога…

И чего-то смутно жаль.

То ль последняя песчинка,

То ли первая звезда…

То ли стал весь мир с овчинку,

То ль ты выпал из гнезда.

Это чувство без названья

Взор туманит и манит,

Как, без звука, без касанья,

Кем-то спрятанный магнит. 

 

                       ***

Слышите? Шорохом ветра лесного,

Шелестом капель, по листьям скользящих,

К нам пробиваются снова и снова

Тихие шёпоты душ голосящих.

Слушайте сердцем. Слушайте кожей.

Внемлите шёпотам, шелестам, вздохам.

Души родные мудрости божьи

Нам открывают по крохам, по крохам.

В час предрассветный свежестью веет…

Шёпот ли? Вздох? – и засветятся очи.

Первое Солнце встретить сумеет

Тот, кто проснулся на выдохе ночи.

                     ***

Все мы не из стали –

Все другими стали

Ну, а кто не стал –

От себя устал:

Роботом молчит,

Дни свои влачит.

Не копи сомненья -

Только впечатленья!

В джунгли. По Памиру –

Удивляться Миру!

 

Боги

(по произведениям Сергея Алексеева, Михаила Задорного и др.)

 

НеБо – НЕ БОг. Небо – граница

Нашего мира, Материи знания.

Небо – прозрачная клетка для птицы –

Клетка для Веры, Души и Сознания.

А для людей, клеток не признающих,

Небо другое Богами дано –

Для безграничного Знанья живущих

Словом СваБоДа зовётся оно.                                                   (Небо (СВА) БОгами ДАнное)

Но и свобода имеет пределы,

Хоть и подвижные, но ощутимые.

Ставит их Личность мыслью и делом,

Знанья исканьями неутомимыми.

Если же Бог не в свободе, не в небе.

Если он Светом внутри просыпается,

Разумом, Правдою, Радостью-хлебом,

Влагой-Любовью сил набирается.

Бога почувствуешь в сердце горячем,

В клеточке каждой, в словах просвещении.

Бог просыпается – вольный и зрячий,

Совестью сильный, славный прощением.

Вольные Боги, волей творящие,

Боги живые, Природой рождённые,

Сквозь мироздание Духом парящие.

Вольный Боги. Непобеждённые.

                      

Изгои  («Сокровища Валькирии»)

 

Не ведая света, не ведая воли,

Идут, спотыкаясь, во мгле и пыли.

Так многие лета слепые изгои,

По Миру скитаясь, не видят Земли,

По Жизни скитаясь, не видят мгновений,

Не видят друг друга, не видят себя,

Спеша и толкаясь, в тенётах сомнений,

Всё ходят по кругу, пути не следя,              (следить – оставлять след)              

Не помня свой Род, позабыв своё племя –

В горячке эмоций холодная кровь.

На камни упав, скоро высохнет семя.

Из пыли придя, в пыль воротятся вновь.

                       

Не балуйте царей… («Скорбящая Вдова»)

 

Не балуйте царей, не искушайте властью,

Гоните льстивых слуг и алчущих князей.

Велик не будет тот, кто вскормлен только сластью,

Соль знаний не вкусив и горький хлеб друзей.

Не балуйте царей, не преклоняйтесь глыбе,

Не жертвуйте Душой и Именем своим.

Не балуйте царей! На лаврах и на дыбе,

В опале и в чести реките Правду им.

Сведите в Божий Храм, чтоб укрепиться Духом –

Подальше от толпы, нудящей у дверей -

Пусть глас Родной Земли своим услышит слухом

И мудрость обретёт. Не балуйте царей…

Империи падут. Тираны канут в небыль.

Воспитанный в трудах Урок свой понесёт.

Познает вкус халвы, полыни, слёз и хлеба.

Царь будет, кто на вкус познать сумеет ВСЁ.